В слове Алустон кроется загадка не только происхождения названия города Алушта, но и целый пласт этнической истории Крымского Южнобережья.

Не одно поколение ученых - историков и филологов - пыталось разрешить эту загадку. Город за прошедшие столетия сменил множество названий, точнее, первоначальное имя передавалось по-разному: Салуста, Луста, Луска и т. д. На протяжении последних десятилетий исследователями предлагались различные этимологии происхождения данного топонима. Известные знатоки крымских древностей А.Л. Бертье-Делагард и А. Маркевич считали, что Алушта - слово греческое (перевод – «немытый», «неумытый», «неумытая»).

О.Н. Трубачев в одной из своих работ 1977 года считал возможным Алушту выводить из индоиранского (таврского) sal-osta – «устье гор» - sala. Но эта новация осталась незамеченной. Согласитесь, название «неумытая» вряд ли соответствует облику приморского города. Да и известно, что на месте Алушты не было древнегреческих поселений. На греческом диалекте местные обитатели стали говорить лишь в эпоху развитого средневековья, а название Алустон звучит уже в VI веке. И здесь опять уместно вспомнить о федератах Византии - германцах-готах.

Западноевропейские ученые Г. Нойман и К. Дювелем, постулируя наиболее раннюю известную форму звучания топонима Alust, впервые встречаемую у Прокопия Кесарийского, высказали предположение о германской этимологии названия города Алушта. Нойман прямо связывает «крымскоготское» Alust с серией топонимов на территории Голландии (Elst, Elste, Eliste, Aalst, Alost, Alosta), производя их из германского alista/ alusta – «ольховый», «ольховая».

Предложенная исследователями логическая конструкция подверглась резкой критике со стороны О.Н. Трубачева, ввиду того, что она якобы не учитывает не только старой литературы, в которой рассматривались другие этимологии данного топонима, но и формы этого названия в виде Salusta, Schaiusta y Идриси 1153 года (так называемого Нубийского Географа), приводимые еще П.И. Кёппеном.

По мнению В.Л. Мыца, трудно согласиться со столь категоричной оценкой «первичности» более позднего арабоязычного источника, каковым является Идриси XII век по отношению к свидетельству VI века Прокопия, фиксирующего уже существовавшее на то время название местности. Тем более что подобные, довольно свободные от конкретной историко-топографической «привязки» сравнительные параллели (тавры = сарматы = аланы, обитающие в «устье гор» - sala) можно строить на весьма широком географическом пространстве, в том числе и покидающем пределы Крыма.

Возвращаясь к предложенной Г. Нойманом этимологии топонима Алушта от германского alusta – «ольховая», следует заметить, что русла рек, пересекающих Алуштинскую долину (Улу-Узень и Демерджи, обе впадают в море, огибая холм, на котором расположена средневековая крепость), действительно от устья до верховьев покрыты зарослями ольхи, а пребывание здесь германцев, начиная с последней трети III века н. э., подтверждается материалами археологических исследований. Поэтому есть основания говорить об объективности этно-топографической характеристики происхождения названия Алушта = «Ольховая», предложенной Г. Нойманом.